О «золотых» детских садах

— При губернаторе Сергее Ерощенко активно строили детские сады. По мнению нового главы региона Сергея Левченко, их стоимость была сильно завышенной — детсады получились «золотые». Как скоро завершится следствие по этому делу?

— Всё пытаюсь понять, почему они «золотые»… Есть рекомендованная Минстроем РФ цена. Для Иркутской области на 2013 год она составляла 906 тысяч 520 рублей. Почему рекомендованная, а не нормативная? Потому что каждый садик уникален. Это сети, удаленность от крупных городов, транспортная составляющая и так далее.

Рекомендованная цена была рассчитана для дошкольного образовательного учреждения на 150 мест. Но в любом садике, независимо от его наполняемости — хоть 300 мест, хоть 30 — должны быть музыкальный и физкультурный залы, кабинет логопеда, медицинский блок, пищеблок, постирочная, помещение персонала. Их площадь не зависит от того, сколько мест в садике. И получается, чем меньше ДОУ, тем выше стоимость места.

Здание детского сада № 179 в Иркутске. Автор фото — Александр Шудыкин

При этом средняя фактическая по Иркутской области цена — 709 тысяч рублей. То есть на 20% ниже, чем рекомендованная. В чем здесь «золото»?

Есть три или четыре садика стоимостью от 1,08 до 1,1 миллиона рублей — на 20% дороже, чем рекомендованная цена. Но те садики, во-первых, на 25—30 мест, а не на 150. Во-вторых, это выкупленные объекты. Чем отличается строительство от покупки садика? Строительство — это стены, кровля, крыша, сантехника. Всё. А при покупке садик должен быть полностью оснащен — вплоть до мягкого инвентаря, мебели и оборудования.

Нет оснований говорить о том, что стоимость завышенная. Поэтому мы отказали в возбуждении уголовного дела. Но Сергей Георгиевич Левченко, по-моему, раз шесть был на приеме у председателя СКР Александра Бастрыкина. Тот сказал нам: «Ваша задача — возбудить дело». Дело возбуждается в двух случаях: доказать виновность или установить невиновность.

Детсад на 240 мест в поселке Баяндай. Фото пресс-службы правительства региона

Расследование дает больше возможностей, чем простая проверка: можно проводить очные ставки и много еще чего, но самое главное — экспертизы. Первые четыре по самым плохим садикам уже завершены — там всё нормально. Нам согласились их выполнить за 400 тысяч рублей при стоимости экспертизы в 1 миллион рублей за садик. Так что сейчас надо еще 44 миллиона рублей, чтобы исследовать 44 садика. У меня, естественно, таких денег в управлении нет. Поэтому мы направили запрос в Москву. Центральный аппарат в свою очередь обратился в Правительство РФ. Там в условиях кризиса понемногу выделяют деньги, и по мере их поступления мы проводим экспертизу. На сегодня ситуация такая.

Ангарские хутора и Ледовый дворец

— Еще два громких коррупционных дела — по Ангарским хуторам и по Ледовому дворцу. Как они продвигаются?
— Дело по Ангарским хуторам я не буду комментировать — оно по ряду причин под грифом «секретно». Единственное, могу сказать, что обвинение там никому пока не предъявлено. Мы проводим экспертизы. Все вопросы, связанные с этим, решаем в контакте с центральным аппаратом СКР. К нам приезжают руководители соответствующих структур, они организовывают назначение экспертиз, их производство и, чтобы к нам не было объективных претензий (я понимаю, что все равно будут какие-то притязания, но чтобы не было объективных), этим занимается Москва. Они имеют право и делают это по нашей просьбе. Подчеркиваю — по нашей просьбе.

— По Ледовому дворцу?
— По Ледовому дворцу ситуация такая. Строился он с 2002 года. Всего было выделено и оплачено 971 миллион 641 тысяча рублей, из них 150 миллионов освоено до 2004 года, остальное — позже. Из того, что позже, сумма в районе 800 миллионов. За счет этих денег что-то там построено, наверное, оно что-то стоит. Но часть денег ушла.

Мы предъявили обвинение в мошенничестве в особо крупных размерах бывшему руководителю фирмы «Генстрой-7» Ковпаку. Он привлечен к уголовной ответственности, дело находится в суде, мы не имеем к нему отношения. Ему вменено 162 миллиона рублей. Таюрский (Павел Алексеевич, бывший директор «УКСа» — прим. автора), тот человек, который подписал документы, по ним Ковпак получил из бюджета авансовый платеж, говорит: «Подписал сам, по таким-то основаниям». Мы спрашиваем: ты что, действительно сам решил вопрос? Он отвечает: «Мне сказали, чтобы я обеспечил строительство, а я знаю, что они на эти деньги достроят, потому что фирма огромная, по всей России строила. Я перечислил авансовый платеж, если бы не банкротство, они бы достроили». Таюрскому за перечисление аванса предъявлено обвинение — 139 миллионов рублей, он не имел права этого делать. Получается, на сегодняшний день на сумму в 600 миллионов построено, а 162 миллиона похищено.

30 декабря 2011 года в Ледовом дворце провели первый и единственный хоккейный матч. Автор фото — Юрий Назыров

Мы полностью отработали то, что было перечислено в 2012 году – эта сумма вменена Ковпаку. То, что было с 2004 по 2011 год, то есть порядка 600 миллионов — мы не знаем, стоит там на 600 миллионов или нет. Поэтому опять же назначили строительную экспертизу, она проводится.

Но я читаю газету «Областная» за 2010 год: «Ледовый дворец и уникальная библиотека будут сданы в срок — к 1 сентября 2011 года». Такие обещания дал министр строительства и дорожного хозяйства Иркутской области Руслан Болотов (знакомая фамилия в нынешнем правительстве, не находите?) на заседании штаба по подготовке мероприятий. Он напомнил, что 1 июля было подписано распоряжение правительства, в котором обозначены все объекты, претендующие на федеральное финансирование к юбилею Иркутска. «Обычно к празднованию юбилея города готовятся длительное время. У нас же остается ровно год», — отметил министр.

Для повышения эффективности подготовки созданы рабочие группы по каждому направлению. Например, по строительству капитальных объектов, входящих в план, группу возглавит президент Союза строителей Иркутской области Юрий Шкуропат. Первый заместитель главы региона жестко раскритиковал действия министра строительства и дорожного хозяйства, назвав его нерасторопность в получении экспертизы вольнодумством. А губернатор подытожил, что именно на руководителях рабочих групп лежит персональная ответственность за своевременную сдачу всех объектов. Вот две фамилии, чьи действия мы сейчас проверяем.

Понятно, что есть криминальная ситуация. И следствие необходимо вести в тишине, нормально и спокойно. Должны допрашиваться люди, изучаться документы. А вместо этого идет очевидная информационная кампания с целью скомпрометировать следствие. Но два дела находятся в суде, по третьему периоду, более раннему, идет экспертиза, которую проводим-то не мы — другая структура. И в этот период высказываются претензии к следственному управлению, что мы все это дело куда-то заминаем. Что тут скажешь?

Казино на Аларской

— Еще одно дело, к которому приковано общественное внимание, — о пытках задержанных в связи с деятельностью подпольного казино в Иркутске. В социальных сетях транслируется видео двух жен фигурантов дела. По их заявлениям уполномоченный по правам человека в Иркутской области Валерий Лукин уже передал жалобу Александру Бастрыкину.

— Насчет Валерия Алексеевича — это его работа, он её делает. Мы с ним очень тесно взаимодействуем, у нас абсолютное понимание. По формальным признакам он какие-то документы направляет мне, какие-то в Москву. Это обычная канцелярия, системная работа и с уполномоченным по правам человека, и с уполномоченным по правам детей, у нас она построена очень серьезно. Мы часто видимся, проговариваем все моменты, проводим проверки. И для нас — что для Валерия Алексеевича, что для меня — важно, чтобы по ним были поставлены все точки. Чтобы было понятно, почему мы приняли решение, почему он обращается, а мы не идем ему навстречу. Я надеюсь, у нас с Валерием Лукиным абсолютное понимание.

Что касается самой ситуации. Мы проводим достаточно стандартное мероприятие — закрываем подпольное казино. Разница только в том, что это казино на Аларской — довольно крупное. Доход там, по нашей информации, больше миллиона рублей ежесуточно. То есть в месяц деньги большие.

Получилось так, что во время операции сотрудники проявили абсолютный непрофессионализм — совершили преступные действия. Это было шоком и для меня, и для руководства полиции. Эти сотрудники привлечены к уголовной ответственности, все причастные уволены. Дело пойдет в суд, я думаю, в феврале.

Но вопрос в чем? Одно дело — незаконные действия сотрудников, другое — работало или нет это подпольное казино.

Мы приглашаем достаточно много представителей СМИ, демонстрируем записи из казино: видно, как оно действует; потом, скорее всего, у нас происходит утечка информации, к ним приходит сигнал — работники все сворачивают, убирают. Это есть на видео, и мы это показываем. В результате три аффилированных СМИ выдают, что на пресс-конференции не было ничего нового, работа казино не подтверждена. Происходит подмена смыслов. На самом же деле те преступные действия сотрудников, за которые они отвечают, ни в коей мере не являются доказательством, что в заведении на Аларской игровая деятельность не велась. Записи-то есть, и прекрасно видно, что там было, а чего там не было.

Понятно, что в такой ситуации мы внешне берем паузу, сами начинаем усиленно работать, и в течение полугода для нас структура этого заведения становится абсолютно понятной. Мы приступаем к задержанию, когда нами установлены личности более 80 человек, работавших там. Всё с видео, как и чем они занимаются. Тут же появляются бездоказательные заявления о пытках.

Работники казино убирают оборудование. Скриншот видео

Понимая ситуацию и то, что нас обвинят в заинтересованности, я направляю все документы по происшествию на Аларской в центральный аппарат. Он тут же проводит свою служебную проверку. Я не буду говорить о результатах до её завершения. Но есть один пикантный момент: по очереди с интервалом в день те же самые СМИ дают публикации о пытках.

Игорный бизнес — доходное дело, есть чем платить тем, кто объяснит, что такой игровой деятельности нет. Учитывая то, какая ситуация по этому делу, мы ставим перед собой задачу сделать так, чтобы к концу года игровой деятельности в Иркутске не было! Надеемся, что и в целом в области тоже. На сегодня мы начали закрывать одно казино в одну-две недели. Таких подпольных заведений в городе довольно много. Они все спрятаны, законспирированы. Система безопасности в крупных просто уникальная: такое ощущение, что она сделана специалистами мирового уровня. Там нужно искать подходы. В операции могут принимать участие десятки специалистов, понятно, что возможны утечки. Но я считаю, мы подготовились и достаточно квалифицированно сработаем.

До окончания текущих проверок я не буду комментировать ситуацию по пыткам. Единственное, скажу: там говорится о пытках для получения показаний. Достаточно подумать, зачем выбивать показания, когда есть видео, на котором хорошо все видно, и вопрос повисает в воздухе.

Мы будем работать, кто бы что ни делал, какую бы атмосферу ни создавал в интернете. Результат будет один, бесполезно давить в этом случае.

Ночной клуб Манхеттен

— Еще одно громкое дело — о драке в ночном клубе «Манхеттен», где избили троих человек, один из которых оказался сотрудником СОБР, а другой — преподавателем Академии Генпрокуратуры. В интернете, по той же схеме, что и в отношении казино, распространяется обращение жены одного из задержанных. Женщина уверяет, что её мужа и его товарищей задержали незаконно и что возбуждение уголовного дела — месть правоохранительных органов.

— Там, где есть деньги, начинается использование всех возможностей для самооправдания, включая и попытки общественного давления. Да пусть они говорят что угодно. Как только мы находим какую-то новую для себя информацию в том, что они говорят, мы её проверяем в рамках уголовного дела. Если не находим — не обращаем внимания, расследуем дело и передаем его в суд.

Я не тот человек, для которого не важно мнение людей. Оно имеет для меня значение, когда я бываю на территориях, разговариваю с людьми, смотрю им в глаза. А когда кто-то, спрятавшись за никами, чего-то там шумит в интернете, не обращаю внимания. Делаю, что положено — есть закон, есть прокурор, который проверяет. А также суды, куда может пожаловаться любой гражданин. Существует правовой порядок.

— Представитель потерпевших утверждает, что нападавшие — члены одной из иркутских ОПГ. Это утверждение имеет под собой основания?
— Мы закончим расследование довольно скоро. Там не громадное дело. Уголовное дело возбуждено, оно пойдет в суд на открытое судебное заседание. И всё можно будет услышать.

По таким статьям мы проводим психиатрическую экспертизу каждого обвиняемого. На это требуется месяц. Для ее осуществления надо собрать материал — все характеристики на обвиняемого, начиная чуть ли не с детского сада. Как только эта работа завершится, передадим дело в суд.

Но пример Таюрского меня убеждает, что каких-то громких разоблачительных публикаций из суда не будет. Сколько было стонов, что дело в отношении него полностью сфальсифицировано. И вот идет открытое судебное заседание, всё можно публиковать. Думаете, появилась хоть одна заметка с серьезной информацией, что была собрана ложная фактура? Нет.

http://www.irk.ru