Моя Лахта с краю...
Буквально недавно была проведена уникальная операция — водружение шпиля на строящуюся башню Лахта-центра в Санкт-Петербурге. Таким образом, небоскреб стал самым высоким на сегодня зданием в Европе. Кто, при помощи каких новейших технологий строил эту высотку — и главное, зачем?
Тень Вавилонской башни
В одной из своих статей профессор кафедры международных финансов МГИМО, д.э.н. Валентин Катасонов подчеркивает, что строительство небоскребов — это схема репатриации на Запад нефтедолларов, полученных странами-экспортерами за поставки энергоносителей: «Запад дает зелёный свет лишь инвестициям в долговые бумаги своих казначейств, что на практике означает почти беспроцентное кредитование экономик стран «золотого миллиарда». Вот и остается у нефтедобывающих стран небогатый выбор: либо западные «казначейки», либо престижные небоскребы».
Подробнее об этом пишет в своей книге «Исповедь экономического убийцы» Джон Перкинс: «Осуществление подобных проектов должно вестись инжиниринговыми и строительными компаниями нашей собственной страны. В сущности, большая часть денег никогда не покидает Соединенные Штаты, они просто перемещаются из банковских офисов в Вашингтоне в инжиниринговые офисы в Нью-Йорке, Хьюстоне или Сан-Франциско». По этой схеме застраивался Эр-Рияд, Абу-Даби, Москва и Санкт-Петербург, где как раз завершается строительство самого высокого небоскреба Европы — башни «Лахта-центр».
Достаточно взглянуть на ключевых подрядчиков проекта, чтобы убедиться — большая часть реализованного Газпромом «национального достояния» отойдет Arabtec, AECOM, Bauer, «Samsung C&T Corporation» и др. иностранным компаниям. По информации «Строительство.RU», ежегодно российские компании теряют на строительстве высотных зданий 1 трлн рублей — и эта цифра растет вместе с увеличением доли зарубежных компаний в российской стройиндустрии.
Как известно, изначально небоскреб задумывался в другом месте, на Охте. И назывался по-другому – Охта-центр. Но после многочисленных возражений жителей Санкт-Петербурга, которые обвиняли объект в том, что он нарушит классические исторические виды города, — был перенесен на берег Финского залива. Уровень грунтовых вод здесь составляет полтора метра, поэтому на нулевом цикле были проведены беспрецедентные по стоимости и сложности строительные работы.
Архитектор Филипп Никандров — опытный «высотный» проектировщик. За его плечами знаменитая башня «Эволюция» в Москва-сити, участие в высотных проектах за рубежом. В питерском небоскребе он применил свой излюбленный прием – «перекручивание» здания, постепенный разворот его граней по отношению друг к другу.
— В результате (запрета «Охта-центра» — прим. ред.), проект пришлось переделывать практически полностью, — говорит Филипп Никандров. — Неизменным остался лишь образ пламени, который изначально был сюда заложен. Шли от функционала здания. Ведь Лахта-центр — это штаб-квартира Газпрома.
Лахта — здание со сплошным остеклением, по аналогии с лондонским «Огурцом» архитектора Нормана Фостера, барселонской башней «Акбар» Жана Нувеля, небоскребом Бурдж-Халиф в Дубае, спроектированным Эдрианом Смитом. Но Лахта стала самым крупным объектом из холодногнутого стекла. Эта технология позволяет создать непрерывное текучее изображение. Стыки стеклянных модулей на ней практически не видны.
Архитектор много работал с отражениями – делал специальные расчеты вида здания в разное время суток и при разной погоде.
— В итоге мы получили реальную картинку, по сравнению с которой меркнут любые визуализации, — признается автор здания. — Отражения в гранях здания на восходе и на закате солнца — просто умопомрачительные.
Умопомрачительный объект
Тем, кто воплощал проект в жизнь, предстояло найти решение сложных проектных «уравнений», со многими неизвестными. Здание «сложено» из трех разных по качеству материалов.
— Мы много занимались моделированием объекта — сопряжением бетона, металла и стекла, — рассказывает главный инженер проекта Сергей Никифоров. — Особенно проблемными были точки соединения трех материалов.
Многие вещи, по признанию команды создателей небоскреба, делались впервые. На многие технические решения отсутствовали стандарты — по высотному строительству у нас их вообще кот наплакал. Все приходилось отрабатывать на макетах.
Особенное внимание, конечно же, было уделено ветровым нагрузкам. Не секрет, что высотные здания, в верхней своей части, ведут себя как стебель растения — «качаются» на ветру, отклонение может достигать десятков сантиметров. Деформацию здания вычисляли по результатам испытаний, отдельно изучали влияние ветра на стыки.
Для остекления применяли модульную технологию — то есть для каждого участка здания проектировался уникальный модуль-блок. Один такой блок весит около 800 кг, поэтому пришлось решать и задачу подъема таких блоков на высоту. В качестве крепления к конструктиву башни использовали достаточно простой прием – подвешивание блоков за верхнюю часть.
Рядом со стройкой на постоянной основе работал цех по сборке элементов фасада. Использовалось специальное стекло: для внутреннего остекления — внутризакаленное, для наружного — термоупрочненное. Фасадные системы также создавались под конкретный проект.
— Каждый модуль мы испытывали на нашем заводе в Розенхайме, и заказчик присутствовал на таком испытании, — поведал руководитель отдела крупных проектов компании ШУКО (Schüco), поставлявшей на стройку фасадные системы, Сергей Конарев. — Какие-то элементы фасада сначала были напечатаны на 3D-принтере.
В процессе строительства пришлось справляться и с эффектом анизотропии. Анизотропи́я (от греч. ánisos — неравный и tróроs — направление) — это неодинаковость физико-химических свойств среды (например, электропроводности, теплопроводности и др.) в зависимости от направления воздействия на среду. Это серьезно осложняло «совместимость» материалов друг с другом.
Параллельно со строительством отрабатывалась и эксплуатационная часть. Обслуживать такую махину непросто. Было предложено оригинальное решение — две фермы по специальным рельсам перемещаются вверх и вниз, позволяя помыть стекло или беспрепятственно заменить поврежденный участок.
Самым уникальным моментом стала установка шпиля на башню Лахта-центра, в результате ее высота составила 462 метра. Теперь с самой высокой в Европе смотровой площадки можно обозреть город, Финский залив и даже чуть-чуть заглянуть за горизонт.
Вернуться в горизонт
А за горизонтом маячит рецессия, которая непременно затронет региональную экономику после завершения строительства столь масштабного проекта, поскольку вложенные деньги дальше по отечественной экономике не «разольются», а уплывут прочь из Финского залива. Более того, из-за, по сути, спекулятивного спроса на гигантскую стройку уже пострадали другие отрасли народного хозяйства. Но есть у этой проблемы и иное измерение.
— В христианском обществе те далекие события в Вавилоне всегда читались как урок и предупреждение. Строительство небоскребов настораживает и мусульман, — подчеркивает Валентин Катасонов. — Строительство величественных зданий относится в мусульманской традиции к малым признакам Судного дня. Сказано: когда пастухи начнут соревноваться в строительстве домов, это и будет знамением конца времён.
Но похоже, сегодня ни саудитов, проектирующих километровую башню «Бурдж аль-мамляка», ни русских с пресловутой Лахтой — предостережения не трогают. Моя хата с краю — и все тут.
Начните обсуждение первым!